Пикеты у дома, или Пироги на губернаторском балу прессы?

Прошедший в ВлГУ «круглый стол» по проблемам журналистской этики, организованный Общественной палатой Владимирской обл., вызвал значительный интерес не только в профессиональном сообществе, но и у тех, для кого СМИ работают – потребителей их продукции. Это доказывает большое количество просмотров и комментариев на разных ресурсах.

Продолжение темы — в нашем разговоре с Евгением Скляровым, известным журналистом, первым и последним главным редактором владимирской газеты «Молва» на протяжении двадцати пяти лет.

Кто запускает «матрицу»?

– Несмотря на заявленную тему «круглого стола» в ВлГУ: «Новые вызовы и проблемы саморегуляции в средствах массовой информации», из перечня приглашенных было понятно, что нарушающими профессиональную этику объявят независимые СМИ. Хотя бы потому, что их на заседании не пригласили. Так оно и вышло, потому что дискуссия, в основном, свелась к нашумевшей публикации «ВГ-«Томикс» о задержании сына губернатора Светланы Орловой. Два вопроса в связи с этим: вы считаете эту публикацию нарушением профэтики? Вы напечатали бы ее, если бы были главным редактором?

– Нет, не стал бы печатать. Потому что когда я посмотрел первоисточник, откуда пошла эта информация, то и там она подавалась с массой оговорок и предположений, фигурировали обороты типа «по нашему мнению». Но понятно же, что мнение не может быть ни утверждением, ни фактом. То есть, для меня это не авторитетный источник, и я, повторяю, не стал бы эту публикацию перепечатывать.

И дело не в боязни, что это касается губернатора. Кого бы это ни касалось, любого человека – такого рода информация выглядит неубедительно. И, по-моему, здесь можно говорить о недостаточной тщательности выбора источника, потому что он весьма сомнителен, с моей, опять же, точки зрения.

Другой вопрос, что«ВГ-«Томикс» мог иметь какие-то иные источники информации, которые он не хочет сейчас обнародовать. И поэтому это выбор конкретного редактора, конкретной редакции, конкретного журналиста. Было ли это нарушением этики? В данном случае вопрос отходит на второй план, потому что у нас существует масса других вопиющих поводов говорить об этике журналиста.

– Например?

– Совсем недавно включаю канал «Россия», там передача с Владимиром Соловьевым. И слышу от какого-то эксперта: «Надо идти на Харьков, надо идти на Одессу, надо брать другие украинские города…» Не дословно цитирую, но по смыслу — близко. На что Соловьев робко, с трудом выдавливает из себя: «Но ведь это же война, европейского масштаба». И — все.

То есть, он не прерывает собеседника, не делает ему замечание, что это призыв к войне, к развертыванию боевых действий! Вот это и есть нарушение профессиональной журналистской этики. Я понимаю, что кто-то из странных людей, что приходят в студию или в редакцию, может городить все, что угодно…

– Горбачев образно на этот счет сказал, когда Никита Михалков назвал его политику преступной: «Надо, чтобы сумасшедших у нас не было ни в какой сфере жизни и управления жизнью»…

– Как раз для таких людей есть ведущий, чтобы осадить вовремя, поправить, задуматься: как я, Владимир Соловьев, буду потом выглядеть рядом с такими высказываниями? Если говорить о нарушении этики в региональной прессе, то очень сомнительными, на мой взгляд, были публикации во «Владимирских ведомостях» о Петере Штегере, известном в нашем городе человеке, который много сделал для налаживания партнерских связей между Владимиром и Эрлангеном.

А уж Эрланген, во многом благодаря работе Штегера, сколько сделал для Владимира, особенно в трудные девяностые годы — и гуманитарная помощь, и техническая, и обмены разными группами, и культурные связи. И вдруг «ВВ» объявляют Петера Штегера чуть ли не шпионом, а потом и злопыхателем, потому что он неодобрительно высказался о присоединении Крыма к России.

Штегер называется манипулятором, формирующим негативное мнение о России у своих земляков (публикации на сайте «ВВ»16.03.15 и 13.04.15 – Ред.). Это — этично? А материалы про Американский дом, когда у него была имущественная тяжба с мэрией? Тоже сплошные шпионы там засели, по версии «ВВ».

– Разве не в том же ряду публикация интернет-ресурса «ТВ МИГ», который титулует «ПроВладимир» и «ВГ-«Томикс» иностранными агентами? (ТВ МИГ — 17.02.16 — Ред.) Это стало опознавательным знаком «свой-чужой»: критично мыслящие называются «шпионами», либералы – «либерастами», оппозиционые СМИ – «пятой колонной» или «предателями». Что самое печальное, подобную риторику используют образованные люди – с прицелом на тех, кто не столь образован.

– О публикации «ТВ-МИГ» судить не берусь, потому что не читал. Но в целом, согласен, подобной риторики стало слишком много. У меня вопрос: а почему эти люди взяли на себя право решать, кто – предатель, кто – патриот? И что такое в их понимании патриот? Я в фейсбуке как-то в дискуссию вступил по этому поводу, когда одна женщина возмутилась: что же вы, либералы, не уезжаете, если вам тут все не нравится?

Меня это сильно задело, я себя никогда не с какими партиями не идентифицировал, тем не менее ответил ей резко: «Потому и не уезжаем, что хотим вас отсюда выгнать. Это я — патриот, а не вы, которые бегаете, кричите и обзываете всех предателями. Это вы позорите страну, которая принадлежит и мне, не только вам. И себя позорите».

Вот взялись стоять у офисов «Томикса» и «ПроВладимира», а потом еще и у квартир журналистов некие люди с плакатами, что здесь живут «предатели Родины», «лизоблюды США». А на основании чего они делают такой вывод? Потому что власть была задета какими-то публикациями?
Но когда мы начинаем смотреть, что это за люди — те, что других называют предателями, то видим среди них фигурантов уголовных дел, в частности, бывшего полицейского из Вязников Яцкова. При этом Яцков, как уже установлено, участвовал в передаче взятки, чтобы прекратить уголовное дело против бандитов, ограбивших зал игровых автоматов.

Позже он еще оказался причастен в краже дизельного топлива из трубопровода. Так кто же такой Яцков? Он и есть «предатель» — правоохранительной системы, дела, которому она служит, своих товарищей-полицейских, что рискуют здоровьем, жизнью, иногда карьерой, чтобы восстановить справедливость.

– Это про ту же самую профессиональную этику, только в другом цеховом сообществе.

– Полицейские таких людей называют «предателями», и совершенно справедливо от них освобождаются. А теперь он взялся других обличать. Те, кто напал в Ингушетии на автобус с журналистами и правозащитниками, избил их, сжег автобус, кричали примерно теми же словами, которые мы слышали на улице Ильича во Владимире во время приезда Касьянова, на улице Георгиевской возле «Томикса», в других местах: «Предатели, вам нечего тут делать, убирайтесь вон». В Ингушетии это были уже откровенные бандиты. Но получается, что и эти люди, во Владимире, могут, а может, и чувствуют за собой право так же поступить? Это какая-то «матрица», которая запускается по всей стране?

Отряды автоматчиков партии

– Понятны все ограничения, что накладываются на государственные СМИ в связи с их статусом. Но почему-то в советское время журналистские стандарты, сущностное качество журналистики были более высокими – при том, что журналистика, как и сейчас, также являлась частью идеологического аппарата. Работали яркие журналисты, по чьим учебникам студенты учатся до сих пор. Или я идеализирую прошлое?

– Государственная пресса, по моему мнению, должна быть, наоборот, более взвешенной, но этого не происходит. Пресса, особенно – федерального уровня, превратилась в пропагандистов, причем, самого низкого пошиба. Видимо, поставлена вполне четкая задача — только рупор, только пропаганда, не надо никаких интересных материалов. Мы же видим, что людей просто заставляют говорить какие-то вещи, мне, по крайней мере, хочется верить, что заставляют, тех же энтэвэшников, которых еще Евгений Киселев воспитывал…

Ну не могли эти люди сами вот так эволюционировать, это привнесенное, их поставили в такие условия: либо ты останешься без работы и более-менее приемлемого уровня жизни, либо ты забываешь о всяких стандартах журналистики и становишься рупором. В советское время такого не было. И ни за одну свою публикацию в те времена мне не стыдно.

Да, мы печатали в «Призыве» на первой полосе речь Брежнева, но это все-таки была речьБрежнева, а не Соловьева, в передаче которого доходит до призывов к разжиганию войны. И заметьте, что все главные лица перестроечного телевидения и газет пришли из советской журналистики – «Взгляд»: Владислав Листьев, Александр Любимов и другие, «Московские новости» – Егор Яковлев, «Огонек» – Виталий Коротич… Это все журналисты, которые начинали свою карьеру в советское время.

– Вы бы пошли сейчас работать в государственное издание?

– Пошел бы, ну а почему нет. Но на тех условиях, которые оговорены с редакцией и с редактором. Работой сейчас, да и раньше, не пристало разбрасываться. Но если будет такая задача — врать…

– Никто не скажет при найме: мы берем вас с условием врать про либералов, снимать «Анатомию протеста» и вообще быть «отрядом автоматчиков партии», по выражению Хрущева.

– Ну или сведется работа к тому, что придется врать. Тут уж каждый делает свой выбор. Я бы не смог, наверное, врать. Но с другой стороны: а где журналистам работать? Из-за того, что бизнес не хочет серьезно вкладываться в развитие СМИ, на рынке преобладают государственные издания, с гарантированным заработком для людей. Поэтому туда идут, хотя бы ради физического выживания.

Но вот где я точно не хотел бы работать, так это в оппозиционных СМИ, любого направления. Потому что это слишком узко. Поставлена задача — только так. И вроде ты соглашаешься, если идешь туда. Газета должна быть с широким захватом, вроде «Guardian», «New York Times». Телевидение должно быть похоже, скажем, на CNN, где сенсацией является любой яркий сюжет по конкретному поводу. Если это против власти — пожалуйста, но ярко, конкретно, доказательно.

А, например, «Радио Свобода» — это все равно узость, как ни посмотри. Не должно быть задач, это же не партийные СМИ. Колебания в сторону партий, конечно, неизбежны. Вспомним хотя бы газету Суворина «Новое время», вот это была полноценная российская газета, которая и за политикой следила, и за экономикой, и за литературным процессом. Да, она клонилась в сторону власти, была державной, но все равно это была газета широкого захвата.

Разные точки зрения — больше читателей

– Та же СNN, что вы упоминали, больше симпатизирует демократам, канал FOX— республиканцам, газеты «New York Times », «Boston Globe» объявили, что в президентской гонке они – на стороне Хиллари Клинтон. Но эти СМИ не являются рупором узкой задачи.

– Мы когда «Молву» только начинали делать, в горсовете были представители самых разных партий. Но мы работали совершенно свободно. Что не нравилось одному — нравилось другому. И на претензии депутатов, руководства горсовета я всегда отвечал, что мы отражаем, ну, например, точку зрения коммунистов. И мы, кстати, действительно, ее отражали, хотя никакой симпатии к коммунистам я никогда не испытывал. Но за счет многополярности газету читали самые разные люди.

Бывали, конечно, интересные сцены, когда кто-нибудь из депутатов врывался в редакцию прямо на планерку с возмущением: «Ну как же так, я же за вас голосовал! А вы!» Это когда мы раскритиковали в пух и прах комиссию горсовета по культуре. Сейчас невозможно даже представить, чтобы газеты, ТВ сказали что-то критическое хоть о каком-нибудь из отделов своего учредителя. Или отдельного чиновника.

– В 2003 году во время выборов в Госдуму вы выбрали сторону Геннадия Чуркина, а не его соперника Игоря Игошина, которого поддерживал тогдашний губернатор Николай Виноградов. И после этого у газеты начались сложности, в том числе, финансовые. Не жалеете о своем выборе?

– Чуркин тогда снова собирался стать депутатом, в четвертый, если не ошибаюсь, раз, обратился к нам, предложил заключить договор. А почему мне надо было отказываться? Во-первых, такая работа, во-вторых, средства массовой информации в то время неплохо зарабатывали на избирательных кампаниях. Но мы публиковали материалы не только «за» Чуркина, но и тех, кто был против него, по-моему, у нас, даже сам Виноградов выступал. Но властная сторона в итоге не выдержала, Чуркин — резкий человек, он много негативного говорил о сельском хозяйстве области. И началось нечто похожее, что сейчас происходит с «Томиксом». Например, испортили нашу рекламу. До этого она висела не один год у ДК ВТЗ, ее даже не подновляли – и вдруг на ней появляется нецензурная надпись.

Потом приходит наш фотограф и говорит, что ему люди из охраны губернатора угрожали. «Угрожали» – это, может, резко сказано, но было некое психологическое воздействие. Дальше — больше. Ушел я однажды на работу, вскоре жена вышла за продуктами. И за ней увязался прямо от подъезда какой-то гражданин, ехал вместе с ней в автобусе до рынка, она эту слежку заметила. На рынке подошел: «Не хотите посмотреть на своего мужа?» И показывает снимки, где я с какой-то женщиной сижу в машине, стою на берегу реки… Вот до таких вещей доходило — попыток внести в семью напряжение, разлад.

Скупалась газета, как и «ВГ-«Томикс», во всех киосках сразу. А однажды мне позвонили из типографии, говорят, тут пришли какие-то люди и остановили печать газеты. Мы с юристом в машину — и туда. Оказалось, что это были сотрудник областного УВД и член облизбиркома: «Да вот, мы шли мимо…» Я позвонил прокурору области, были составлены какие-то протоколы бесполезные…

Единственное, чего не было — насильственного выселения, чем грозят «Томиксу». Мы из помещения в здании педа на Октябрьском проспекте выехали добровольно, потому что платить было нечем. Правда, до этого ректор пединститута Дмитрий Макеев долги наши терпел, был готов к компромиссам, а тут вдруг как задеревенел. Было видно, что им кто-то руководит. И тогда нас приютил директор ВЭМЗа Алексей Русаковский.

– Как вы вспоминаете сотрудничество с ним?

– Мы договорились об определенных условиях. Скажем, что следует быть осторожнее. Ну, или деликатнее. Бизнес в России не может воевать с властью, это всегда плохо заканчивается. Да у меня и не было никогда задачи воевать ради войны. Какие-то темы обговаривались с соучредителем, но редко.

А в 2012 г., перед выборами президента, мы дали фото, где стояла владимирская журналистка Наталья Новожилова, еще человек пять, и у них был плакат «Мы против Путина». И вот это фото вызвало очень резкую реакцию нашего партнера, он предложил ввести цензуру, когда его помощник просматривала бы полосы перед подписанием в печать. «Вы как к этому относитесь?» Я отказался, сказал, что это даже технически плохо осуществимо.

«Ах, так, вы — против, тогда — все», – сказал Русаковский. И нам было объявлено, что всякое воспомощестование заканчивается. Хотя его и так к тому времени уже не было, задержки по зарплате были очень большие. И я стал искать, куда и к кому уйти.

– И нашли «Единую Россию» в лице председателя Законодательного собрания области Владимира Киселева?

– Да, «Единая Россия» участвовала в финансировании «Молвы», это правда. Хотя учредителями выступали физические лица, а не партия. Киселев тогда хотел стать губернатором, и я посчитал, что это нормально. А почему нет? С другой стороны, мне ничего другого не оставалось, я очень хотел сохранить газету. И одновременно надеялся, что за это время найдутся другие спонсоры. Хотя до этого прошелся по всему городу, олигархам и не олигархам.

Кстати, «Единая Россия» в редакционную политику газеты не вторгалась, речь шла только о том, чтобы давать материалы пропагандистского толка в поддержку Киселева, но они и оплачивались. Наше сотрудничество закончилось, как только на горизонте появилась Светлана Орлова, и Владимир Николаевич понял, что соперничать с креатурой из Москвы ему не по силам. Необходимость в «Молве» у него отпала. Цинично в какой-то степени, но предъявлять претензии неуместно, я знал, на что иду.

Союз журналистов стал филиалом власти

– Возвращаясь к разговору о журналистской этике. Для меня одно из самых удручающих впечатлений в этом контексте — последний Бал прессы с горками пирогов, колбасы, довольные друг другом, судя по фотографиям, пресса и чиновники. По-вашему, наносят такие братания ущерб репутации журналистов или нет?

– В принципе, такие балы должны проводиться либо на деньги Союза журналистов, либо спонсоров. И тогда они были бы безупречны со всех точек зрения. Хотим на него пригласить кого-то из чиновников – приглашаем, допустим, наиболее открытых для прессы. Но это мы приглашаем, мы вручаем награды, мы пироги и колбасу выставляем на стол. И тогда не возникала бы эта ложная ситуация.

Но еще при Виноградове, поскольку деньги на балы, видимо, не удавалось найти даже у спонсоров, появилась такая форма — губернаторских приемов по случаю Дня российской прессы. Проходили они в здании бывшей городской думы на Соборной площади. Это не было журналистской тусовкой, которая собралась покалякать о своем. Но атмосфера все равно была нормальной, я ходил.

На следующий год меня туда снова зовут, но перед этим у нас возникает перепалка с «Владимирскими ведомостями», где пишут какую-то совсем грубую вещь в том смысле, что в «Молве» давно не платят зарплату, а она еще что-то вякает. И я сказал, что на этот прием больше не пойду, потому что вот она, этика. Газете оказывают честь и приглашают на губернаторский прием — с одной стороны. А с другой — такая публикация. Кто-то же, наверное, попросил ее написать. С одной стороны — ты чокаешься на приеме с губернатором, с другой — тебя поливают грязью. И я понял, что для меня это чуждая среда, не надо мне этих приемов.

Ясно, что в России физически невозможно существование СМИ, которое не находится с властью в диалоге, на компромиссы идти приходится. Какие, сколько — каждый решает для себя сам. Но когда на бал к губернатору приглашают тебя – и не приглашают оппозиционное издание только потому, что оно про власть пишет как-то не так, то это должно вызывать движение в сообществе. В смысле, неправильно это, ребята. А то уж и вовсе дошло до того, что есть «болотные СМИ» – и есть «не болотные»… Мне такое разделение не по душе.

– Кстати, о «болотных СМИ». Социолог Дмитрий Петросян в интервью «ВГ-«Томикс» удивился тому, что за эти издания никто не заступился после того, как их разнесли на заседании Законодательного собрания. Ни политики, ни общественные деятели. Но промолчал и Союз журналистов. Пикеты пришли к домам журналистов — тоже молчит. Прессу не пускают на заседания Заксобрания — молчит. Закономерный вопрос: зачем такой Союз, который не отзывается на проблемы цеха?

– То, что Александр Карпилович превратил местный Союз журналистов в филиал власти, мне стало очевидно давно, и я просто порвал и с Союзом, и с ним лично всякие отношения. Хотя в свое время был инициатором его выдвижения на должность председателя Союза. Но потом стало доходить до нехороших вещей, с теми же балами прессы, например. Садимся вечером подводить итоги конкурса, потому что завтра, на балу, надо объявить лауреатов.

Садится покойный Виталий Турков, который был сотрудником областной администрации, я, Карпилович, другие люди. Мы спорим и решаем, кого назвать победителем, какой газете дать приз. Список составлен, расходимся. Вдруг назавтра, уже на балу называются совсем другие фамилии и другие издания. Даже не я первым возмутился — Турков, чиновник, вроде бы: «Саш, как, почему?…» — «Меня попросили». Это что такое? И почему тот, кто попросил, не пришел на наше обсуждение и не сказал: «Ребята, вы можете решать, ваше право, но обратите внимание на такого-то журналиста, его надо поддержать, он сильно растет, а вы, может, даже и не читали его материалы…» И такие ситуации возникали не один раз.

– После нападения на журналистов и правозащитников в Ингушетии интернет-издание «Медиазона», чей сотрудник также пострадал во время этого инцидента, объявило о создании профсоюза журналистов. Может, и во Владимирской обл. нужна альтернатива местному Союзу?

– Боюсь, возникнет проблема с финансированием. Хотя много денег на это не потребуется, я думаю, достаточно всего двух-трех человек в аппарате, а остальные могли бы работать на общественных началах. Хорошо, если бы какая-нибудь компания, фирма ради престижа взяла на себя содержание этой организации. Или это должны быть гранты, даже лучше, если они будут зарубежные. Жаль, что у нас к этому косо относятся – зарубежное влияние, иностранные агенты…

Тот же Фонд Сороса стал в России нежелательной организацией. Между прочим, «Молве» Фонд давал деньги на запуск сайта, мы их грант выиграли. Но никто не просил, чтобы мы ради этого Америку прославляли – да здравствует США и тому подобное. И будь Союз журналистов реально независимым, его вряд ли использовали бы в сомнительных целях, как сейчас: а, где тут Союз, ну-ка выскажитесь против неугодных журналистов, выступите с заявлением.

Этические вопросы возникают разные, бывало и такое, что совершенно нагло журналисты искажали информацию, к примеру, во время выборов, чтобы провести во власть какого-то другого человека, мы эти случаи знаем. И тут Союз журналистов тоже должен свое слово сказать, собрать Большое жюри, дать оценку этому факту. Но при этом не быть отделом власти.

Беседовала Татьяна ФИЛИППОВА

Фото: Зебра-ТВ

«Владимирская газета «Томикс»